Там, на Неведомых Дорожках.. Владимир Фокас 2) / Стихи. ТАМ, НА НЕВЕДОМЫХ ДОРОЖКАХ…В предновогодние дни как- то особенно хочется сказки… И не просто сказки, а СКАЗКИ ВОЛШЕБНОЙ… Почему? Попробуем понять самих себя, отправившись на Неведомые Дорожки Сказочных Вселенных, и начнем наше путешествие с вопроса: зачем человеку сказка?*** СКАЗКИ ГУЛЯЮТ ПО СВЕТУ (Из кинофильма «Оленья охота»). Слова М. Пляцковского , музыка Е.
Птичкина Сказки гуляют по свету, Ночь запрягая в карету. Сказки живут на полянах, Бродят на зорьке в туманах. А принц Белоснежку полюбит. А жадность Кащея погубит.. Пусть Зло на проделки хитро, Но все ж побеждает Добро! Мир озарив чудесами, Сказки летят над лесами, На подоконник садятся, В окна, как в речки, глядятся. А Золушку выручит фея, Не станет Горыныча Змея..
Пусть Зло на проделки хитро, Но все ж побеждает Добро! Сказки со мною повсюду, Их никогда не забуду. Стоит сомкнуть мне ресницы — Вмиг Сивка- Бурка примчится. А месяц засветится ясный, В глазах Василисы Прекрасной.. Пусть Зло на проделки хитро, Но все ж побеждает Добро*** Сегодня мне хочется рассказать вам об удивительном человеке— петербургском враче- сказочнике (да- да, сегодня есть и такая профессия!) А. В. Гнездилове – докторе Балу, как назвали его дети. Вот что говорит о нем Татьяна Зинкевич- Евстигнеева, доктор психологии, директор Санкт- Петербургского института сказкотерапии.*** ПУТЕВОДНЫЕ СКАЗКИКогда я беру в руки новую книгу доктора Балу, меня охватывает особое чувство Предвкушения Сказки.
Его хочется растянуть. Согреть в руках переплет, потом не спеша открыть и дотронуться до ровных строк и гладких иллюстраций. В этот момент я нахожусь на границе между Явью и Не- Явыо, готовясь к путешествию и встрече с Необычным…Один человек как- то спросил меня: «А нужны ли вообще эти сказки? Ведь это не более чем выдумки». Сказка сказке рознь.
Тот, кто гуляет по ночам. Проползал в тот час фонарщик, дедей. Напугался, намокли штаны… – Много бродит ночами шпаны! И давай зажигать фонари, штук семнадцать, а может быть три.
Действительно, есть выдумки, которые просто развлекают. Есть выдумки, засоряющие голову. Есть забавные и поучительные истории. Но, к сожалению, не так много особых — ТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ— сказок, в которых правда о нас самих, нашей внутренней природе.
Сказки гуляют по свету Ночь запрягая в карету Сказки живут на полянах Бродят на зорьки в туманах. ПРИПЕВ: А принц Белоснежку полюбит А жадность Кощея погубит Пусть зло на проделки хитро Но всё ж побеждает добро. То назад, то вперёд. Ходит, бродит пароход. Остановишь – горе! Продырявит – море (утюг). - Ещё коня не запрягли, а он уже хвост поднял. (Огонь и дым). - Маленький малыш по кучам играет.
Не всегда эта правда оказывается веселой. Она очень многолика. Правда терапевтической сказки подобна палитре художника, на которой причудливо перемешано множество красок Сколько оттенков чувств, мыслей, желаний на волшебной палитре нашего внутреннего мира? Гораздо больше, чем мы можем осознать.
Нам нужен помощник, чтобы разобраться в собственном многообразии. И этот помощник — Сказочник, Доктор Балу. Все, о чем рассказывается в терапевтической сказке, реально. Но не в социальном, материальном мире, а в мире психического. Героями становятся наши мысли, чувства, нереализованные стремления, впечатления от взаимоотношений и путешествий. Нереализованное желание или вопрос, на который никак не находится ответ, рождает сюжет сказки. Перипетии сюжета символически передают динамику наших переживаний.
Сказка - это чудо! 11 ноября для учащихся 2 класса АСОШ №1 проводилось литературное библиошоу «Сказки гуляют по свету, запрягая ночь в карету! Сказки со мною повсюду - их никогда не забуду!» из цикла мероприятий «Юбилейный ноябрь», посвященного. Больше в Саламанке никто не живет. Если в Саламанку А кто это спускается по лесенке в фойе. С острыми Сказки гуляют по свету, Ночь запрягая в карету. Сказки живут на полянах, Бродят на зорьке в туманах. А принц. Сказки живут на полянах, Бродят на зорьке в туманах. Собрав новогодние звезды с небес, Я тихо на крыльях к тебе прилечу. Нам в жизни ведь так не хватает чудес, Хотя бы сегодня поверь в них чуть-чуть..
И в финале сказки происходит разрешение проблемы, обретение ответа на один из самых непростых вопросов о себе и жизни. Можно ли не задавать вопросов о себе самом, быть невнимательным к миру психического? Можно ли не читать терапевтические сказки? Конечно можно. Только нужно быть готовым к тому, что наш собственный внутренний мир станет для нас темным лесом, в котором так легко заблудиться, угодить в ловушку, потерять ориентиры.
В некоторых волшебных сказках герой отправляется в темный лес. Но в начале пути происходит встреча с добрым помощником, который дарит герою путеводный клубочек.
Куда он покатится, туда и ты ступай», — напутствует героя волшебник. Путеводный клубочек — это и есть терапевтическая сказка.
Доктор Балу создал множество чудесных сказочных клубков, чтобы каждый из нас нашел собственный. Нашел СВОЮ сказку, как путеводную нить на определенном этапе жизненного пути. В этом сборнике — особые сказки. Они ИЗБРАНЫ специально, чтобы стать нашими помощниками… и помогут зазвучать самым тонким струнам вашей внутренней сказочной страны.*** А вот что говорит сам Андрей Владимирович Гнездилов - Доктор Балу: Любезный друг Читатель!
Позволь мне обратиться к тебе с приветствием как к давнишнему знакомому, хотя мы с тобой, возможно, и не встречались так давно, что почти никогда. Тем не менее мне хочется верить, что мы нашли друг друга: ты — меня, я — тебя.
И так славно, что мы можем с тобой побеседовать. Так же, как и я, ты, наверное, понимаешь, что в этом тесном мире все- таки трудно, а иногда почти невозможно сохранить или найти собственный мир, свою планету, где можно разговаривать на одном языке, верить в одну истину, радоваться красоте, которая раскрывается только для твоих глаз. Наверное, без околичностей можно было бы назвать этот мир Миром Детства, ибо каждый приходит в мир со своими глазами, ушами, сердцем, а порой и памятью.
Именно в детстве из уст матери, отца, дедушки или бабушки сыпятся золотые камешки, из которых можно построить замок, дворец или вымостить дорогу будущего. Мир движется по спирали. И как на пластинке, в первые семь лет прокручивается сюжет всей жизни, где присутствуют любовь, становление, разочарование, утраты, которые в следующие семилетия повторяются на иной сцене, с иными действующими лицами.
Так вот случилось и со мной. Будучи ребенком, пришедшим в мир в военные годы, я, конечно, впитал в себя тревоги, горечь и волнения того времени. Но чтобы я не сломался, моя матушка дарила мне россыпи стихов и песен замечательных дней нашего прошлого. То были песенки Вертинского о далеких островах, о Сингапуре, о жизни маленьких и больших мечтателей, чьи романтические грезы порой сказочно воплощались в жизнь. Среди прочих запомнились мне в ту пору стихи А.
К Толстого. Они легли в мою душу и стали колеей, по которой покатилась моя жизнь. С улыбкой я вспоминаю протесты отца: «Нина, что ты рассказываешь ему? Замки, смерть, привидения?» — «Да ведь он маленький, все равно ничего не понимает.
Для него важен ритм слов и музыки, под который он и заснет», — отвечала она. В самом деле, свои колыбельные напутствия матушка часто сопровождала игрой на пианино. Так вот, Друг мой, позволь приведу тебе слова одного из любимых стихотворений, определивших мою судьбу. В старинном замке скребутся мыши,В старинном замке, где много книг,Где чуткий шорох был еле слышен,В ливрее дремлет лакей- старик.
В старинном замке больна царевна,В подушках белых прозрачней льда,И только слышно на башне древней. Стучат часы: «Всегда, всегда».
А у камина сидят старушки,О чем- то шепчут, чего- то ждут,Царевне плечи томят подушки,Стучат часы: «Мы — тут, мы — тут…»И смерть на башне рукой костлявой,Чуть минет время, о доску бьет,И страшно в замке, и смех гнусавый. Из тьмы сырой манит, зовет. От звона в башне царевне страшно,Придет за нею седой звонарь…И снова тихо на древней башне. Крадется смерть, прикрыв фонарь.
В старинном замке скребутся мыши,В старинном замке, где много книг,Где чуткий шорох был еле слышен,В ливрее дремлет лакей- старик. Вот по этой страшилке и стала выстраиваться моя жизнь. Первое — это старинный замок, который я увидел и разрисовал всеми красками своего воображения. В дальнейшем меня всегда тянуло к старине, к рыцарским доспехам, картинам, ко всей атрибутике тех славных поэтических времен. И я частичку за частичкой собирал свой Замок: старинные ключи, веера, рапиры, остатки доспехов. Моему сказочному Замку немало помогала профессия моей матушки. Она была скульптор.
И я даже родился в чудесном месте по улице Декабристов, в Доме Сказки, как его звали старые петербуржцы. Его фасад был украшен цветным панно по сюжетам Билибина — известного иллюстратора русских сказок В этом доме у матушки была мансарда, где мы жили.
Во время войны дом сгорел, но среди руин, под самой крышей, сохранилась висящая в воздухе детская кроватка, которую мне показывала матушка. Конечно, ты догадываешься, что это была моя колыбель. В дальнейшем я все- таки продолжал жить в мансарде, где была чудесная башня, возвышавшаяся над окрестностями. В те давние времена она была покрыта черепицей и являла собой образец архитектуры северного модерна. Стены дома были облицованы серым гранитом и напоминали обожаемый мною замок. Когда я стал старше и мог располагать своими средствами, я принес в дом маскарадные костюмы, и много людей приходило и приезжало в гости, чтобы принять участие в карнавальных вечерах. Так постепенно выстроился Замок.
Теперь второй объект моих увлечений. Это была принцесса, и конечно, она была больна, нуждалась в помощи и спасении. Подспудно это повлияло на выбор профессии. Я стал доктором. Чтоб не порвалась сказочная нить, которая вела меня с детства, я выбрал педиатрию.
Кому, как не детям, нужны были сказки. Они не только подталкивали воображение, они помогали перенести и победить самые отчаянные ситуации. Мой первый хосписный опыт случился именно тогда. Умирающий мальчик попросил меня рассказать сказку. Как только его сознание уходило, я порывался встать и позвать сестру. Чтобы сделать уже фактически не нужные уколы.
Но он тотчас же приходил в себя и шептал: «Дяденька — дальше…» Я продолжал, и все повторялось, пока он не умер у меня на руках. А я все продолжал говорить в страхе оттого, что он опять вернется и будет просить у меня продолжения. Только позднее я понял, что ребенок воспользовался моим присутствием и сказкой для того, чтобы уйти от реального приближения смерти. В те давние годы я сочинял и рассказывал много историй и заслужил прозвище от детей, которые называли меня Балу. А позднее присоединилось еще одно прозвище — Старинный приятель, в основании чего явилась моя любовь к старине и дружеское расположение к окружающим. Увы, мое общение с детьми вскоре окончилось.
Судьба перенесла меня в психиатрию, а затем в психотерапию. Наконец, волею судьбы я оказался в хосписе.
Среди уходящих людей… И тут снова возродилась связь с детством. Я обнаружил, что внутренний ребенок, который живет в каждом человеке всю его жизнь, в минуты печали и утраты может приходить на помощь и старикам. Сказки, оказывается, нужны взрослым так же, как и детям. И конечно, одна из ипостасей сказки — ЧУДО — случается в жизни каждого человека, особенно русского.
Гура. Сказки, песни, частушки(1. ЗВЕРИ В РЕШЕТЕ. Ехал мужик с решетом и уронил его, а решето покатилось и вверх донышком поворотилось. Шетит муха и говорит: «Хорош терем, пригож терем». И села в него. Летит комар и говорит: «Хорош терем, пригож терем, кто в этом терему живет?» – «Муха- полетуха, а ты кто?» – «Я комар- пищеляга». Так полезай сюда». Бежит мышь и говорит: «Хорош терем, пригож терем, кто тут живет?» – «Муха- полетуха, комар- пищеляга, а ты кто?» – «Я мышь- торочайка».– «Так полезай сюда».
Идет заяц и говорит: «Хорош терем, пригож терем, кто тут живет?» – «Муха- полетуха, комар- пищеляга и мышь- торочайка, а ты кто?»–- «Я заяц- полевая прикраса». Так полезай сюда». Бежит волк и говорит: «Хорош терем, пригож терем, кто в нем живет?» – «Муха- полетуха, комар- пищеляга, мышь- торочайка » заяц- полевая прикраса, а ты кто?» – «А я из- за куста хам» – «Так полезай сюда». Валит медведь и рычит: «Хорош терем, пригож терем, кто в этом терему живет?»–«Муха- полетуха, комар- пищеляга, мышь- торочайка, заяц- полевая прикраса и из- за куста хам, а ты кто?» – «Я нагнет», взял всех и раздавил в решете. КАК БЫК СТРОИЛ ИЗБУ.
Жил старик да старуха со своим сыном. Вздумали они женить сына. Было у них скота много. Старик и говорит: «Давай, старуха, заколем к свадьбе быка». Бык узнал, что его колоть хотят, взмычал да и убежал в лес.
Старик и говорит: «Давай колоть свинку». Свинка узнала, что ее колоть хотят, взревела и убежала в лес. Давай, говорит старик, колоть барана». Баран взблеял и убежал в лес. Ну, так давайте, говорит старик, колоть петуха». Петух пропел и убежал в лес.
В лесу сбежались все вместе. Бык и говорит: «Давайте строить фатеру». Свинья говорит: «Мне тепло будет под выскирем». Баран говорит: «Мне тепло будет за вересом». Петух говорит: «Я улечу на елку, на елке тепло». Один бык думает строить. Стал он таскать колодины да вершины и сделал избушку и стал жить в ней.
Стало холодно. Пришла проситься к быку свинья и говорит: «Пусти, быча, пожить меня». Бык и говорит. «Видишь, выстроить так нет, а жить так пришла, не пущу. Свинья говорит: «Не пустишь, так я подрою стену и изба твоя свалится». Бык и говорит: «Ну, так живи». Свинья стала жить с быком.
Пришел баран и говорит: «Пусти, быча, пожить». Бык говорит: «Не пущу». Баран говорит: «Я разбегусь да толкну и избу твою» спихну».
Бык и говорит: «Ну, живи и ты». Потом пришел петух и говорит: «Пусти, быча. Бык говорит: «Не пущу». Петух сказал: «Я на потолке разгреблю землю, мне и на потолке будет тепло». Бык думает, петух на потолке разгребет, всю избу доведет, не станет тепло держаться, бык и говорит: «Ну, живи», – и петух стал вместе жить.
ИВАНУШКА- ДУРАЧОК. Был- жил старик со старухою; у них было три сына: двое – умные, третий – Иванушка- дурачок. Умные- то овец в поле пасли, а дурак ничего не делал, все на печке сидел да мух ловил. В одно время наварила старуха Аржаных клецок и говорит дураку: «На- ка, снеси эти клецки братьям; пусть поедят». Налила полный горшок и дала ему в руки; побрел он к братьям.
День был солнечный; только вышел Иванушка за околицу, увидал свою тень сбоку и думает: «Что это за человек со мной рядом идет, ни на шаг не отстает? Верно, клецок захотел?» И начал он бросать на свою тень клецки, так все до единой и повыкидал; смотрит, а тень все сбоку идет. Эка ненасытная утроба!» – сказал дурачок с сердцем и пустил в нее горшком – разлетелись черепки в разные стороны. Вот приходит с пустыми руками к братьям: те его спрашивают: «Ты, дурак, зачем?»– «Вам обед принес».– «Где же обед? Давай живее».– «Да, вишь, братцы, привязался ко мне дорогою незнамо какой человек, да все и поел!» – «Какой- такой человек?» – «Вот он! И теперь рядом стоит!» Братья ну его ругать, бить, колотить; отколотили и заставили овец пасти, а сами ушли на деревню обедать. Принялся дурачок пасти: видит, что овцы разбрелись по полю, давай их ловить да глаза выдирать; всех переловил, всем глаза выдолбил, собрал стадо в одну кучу и сидит себе радехонек, словно дело сделал.
Братья пообедали, воротились в поле. Что ты, дурак, натворил? Отчего стадо слепое?» – «Да почто им глаза- то? Как ушли вы, братцы, овцы- то врозь рассыпались; и я придумал: стал их ловить, в кучу собирать, глаза выдирать; во как умаялся!» – «Постой, еще не так умаешься!»– говорят братья и давай угощать его кулаками, порядком- таки досталось дураку на орехи. Ни много, ни мало прошло времени, послали старики Иванушку- дурачка в город к празднику по хозяйству закупать. Всего закупил Иванушка: и стол купил, и ложек, и чашек, и соли; целый воз навалил всякой всячины. Едет домой, а лошаденка была такая, знать, неудалая, везет – не везет!
А что, – думает себе Иванушка, – ведь у лошади четыре ноги, и у стола тож четыре; так стол- от и сам добежит». Взял стол и выставил на дорогу.
Едет, едет, близко ли, далеко ли, а вороны так и вьются над ним да все каркают. Знать, сестрицам поесть – покушать охота, что так раскричались!» – подумал дурачок; выставил блюда с яствами наземь и начал потчевать; «Сестрицы- голубушки, кушайте на здоровье!» А сам все вперед да вперед подвигается.
Едет Иванушка перелеском; по дороге все пни обгорелые. Эх, – думает, – ребята- то без шапок; ведь озябнут сердечные!» Взял понадевал на них горшки да корчаги.
Вот доехал Иванушка до реки, давай лошадь поить, а она не пьет. Знать, без соли не хочет!» – и ну солить воду. Высыпал полон мешок соли, лошадь все не пьет. Что ж ты не пьешь, волчье мясо!
Разве задаром я мешок соли высыпал?» Хватил ее поленом, да прямо в голову, и убил наповал. Остался у Иванушки один кошель с ложками, да и тот на себе понес. Идет, ложки позади так и брякают, бряк, бряк, бряк! А он думает, что ложки- то говорят: «Иванушка- дурак!»– Бросил их и ну топтать да приговаривать: «Вот вам Иванушка- дурак! Вот вам Иванушка- дурак!
Еще вздумали дразнить, негодные!». Воротился домой и говорит братьям: «Все искупил, братики!» «Спасибо, дурак, да где ж у тебя закупки- то?» «А стол- то бежит, да, знать, отстал, из блюд сестрицы кушают, горш- ки да корчаги ребятам в лесу на головы понадевал, солью- то поиво лошади посолил, а ложки дразнятся – так я их на дороге покинул». Ступай, дурак, поскорее, собери все, что разбросал по дороге». Иванушка пошел в лес, снял с обгорелых пней корчаги, повышибал днища и надел на батог корчаг с дюжину – всяких: и больших и малых. Несет домой. Отколотили его братья: поехали сами в город за покупками, а дурака оставили домовничать. Слушает дурак, а пиво в кадке так и бродит, так и бродит.
Пиво, не броди, дурака не дразни!» – говорит Иванушка. Нет, пиво не слушается; взял да и выпустил его из кадки, сам сел в корыто, по избе разъезжает да песенки распевает. Приехали братья, крепко осерчали, взяли Иванушку зашили, в куль и потащили к реке. Положили куль на берегу, а сами пошли прорубь осматривать. На ту пору ехал какой- то барин мимо на тройке бурых; Иванушка и ну кричать: «Садят меня на воеводство судить да рядить, а я ни судить, ни рядить не умею!» – «Постой, дурак, – сказал барин, – я умею и судить и рядить; вылезай из куля!» Иванушка вылез из куля, зашил туда барина, а сам сел в его повозку и уехал из виду. Пришли братья, спустили куль под лед и слушают, а в воде так и буркает. Знать, бурка ловит!»– проговорили братья и побрели домой.
Навстречу им откуда ни возьмись едет на тройке Иванушка, едет да прихвастывает: «Вот- ста каких поймал я лошадушек! А еще остался там сивко – такой славный!» Завидно стало братьям, говорят дураку: «Зашивай теперь нас в куль да спускай поскорее в прорубь! Не уйдет от нас сивко..» Испустил их Иванушка- дурачок в прорубь и погнал домой пиво допивать да братьев поминать. Был у Иванушки колодец, в колодце рыба елец, а сказке конец. Жили- были старик да старуха. У старика со старухою было три дочери. Старшую дочь старуха не любила (она была ей падчерица), почасту ее журила, рано будила и всю работу на нее свалила.
Девушка скотину поила- кормила, дрова и водицу в избу носила, печку топила, обряды творила, избу мела и все убирала еще до свету; но старуха и тут была недовольна и на Марфушу ворчала: «Экая ленивица, экая неряха! И голик- то не у места, и не так- то стоит, и сорно- то в избе». Девушка молчала и плакала; она всячески старалась мачехе уноровить и дочерям ее услужить; но сестры, глядя на мать, Марфушу во всем обижали, с нею вздорили и плакать заставляли: то им и любо было! Сами они поздно вставали, приготовленной водицей умывались, чистым полотенцем утирались и за работу садились, когда пообедают. Вот наши девицы росли да росли, стали большими и сделались невестами. Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Старику жалко было старшей дочери; он любил ее за то, что была послушная да работящая, никогда не упрямилась, что заставят, то и делала, и ни в чем слова не перекорила; да не знал старик, чем пособить горю.
Сам был хил, старуха ворчунья, а дочки ее ленивицы и упрямицы. Вот наши старики стали думу думать: старик – как бы дочерей пристроить, а старуха – как бы старшую с рук сбыть. Однажды старуха и говорит старику: «Ну, старик, отдадим Марфушу замуж». Ладно», – сказал старик и побрел себе на печь; а старуха вслед ему: «Завтра встань, старик, ты пораньше, запряги кобылу в дровни и поезжай с Марфуткой; а ты, Марфутка, собери свое добро в коробейку да накинь белую исподку: завтра поедешь в гости!» Добрая Марфуша рада была такому счастью, что увезут ее в гости, и сладко спала всю ночку; поутру рано встала, умылась, богу помолилась, все собрала, чередом уложила, сама нарядилась, и была девка – хоть куды невеста! А дело- то было зимою, и на дворе стоял трескучий мороз. Старик наутро, ни свет, ни заря запряг кобылу в дровни, подвел ко крыльцу; сам пришел в избу, сел на коник и сказал: «Ну, я все изладил!» – «Садитесь за стол да жрите!» – сказала старуха. Старик сел за стол и дочь с собой посадил; хлебница была на столе, он вынул челпан и нарушал хлеба и себе и дочери.
А старуха меж тем подала в блюде старых щей и сказала: «Ну, голубка, ешь да убирайся, я вдоволь на тебя нагляделась!